О ПОСМЕРТНОМ И ПОСЛЕРОДОВОМ СОЗНАНИИ*
Спрашивающий. Но если сохранение человеческого самосознания после
смерти является правилом, почему должны быть исключения?
Теософ. В основных правилах духовного мира исключений не может быть,
но есть правила для тех, кто видит, и для тех, кто предпочитает оставаться
слепым.
__________
* Некоторые отрывки из этой и предыдущих глав
были опубликованы в январском номере журнала "Lucifer" за 1889 год в виде
"Диалога о тайнах посмертного существования". Статья не была подписана, будучи
как бы редакционной, но она вышла из под пера автора данной книги. (Этот
разговор состоялся во время путешествия Блаватской по Индии и приведён в её
книге "Из пещер и дебрей Индостана", написанной на русском языке. Для сохранения
точности передачи идей при переводе этой главы там, где было возможно, вместо
перевода с английского были использованы некоторые дословные фрагменты оттуда —
прим. пер.)
Спрашивающий. Это я понимаю; но в таком случае это "полное и
окончательное исчезновение самосознания" не более, как заблуждение слепого,
который, не видя солнца, отрицает его, но узрит его духовными глазами после
смерти...
Теософ. Ничто не заставит его увидеть, и ничего он не узрит. Упорно
отрицая в течение жизни продолжение существования после смерти, он не сможет его
увидеть, поскольку его духовные способности, будучи неразвиты и подавляемы при
жизни, не смогут развиться и после смерти, и он останется слепым. Утверждая, что
он должен увидеть, вы очевидно имеете в виду одно, а я другое. Вы
говорите о "духе духа", о пламени от пламени, — то есть об атмане, и смешиваете
его с человеческой душой — манасом... Вы меня не понимаете, и позвольте мне
попробовать объяснить это. Вся суть вашего вопроса — в том, чтобы понять, как
это возможна в случае закоренелого материалиста полная утрата самосознания и
самовосприятия после смерти? Не так ли? Я говорю — это возможно. Ибо, твёрдо
веря в наше эзотерическое учение, которое называет посмертный период, то есть
промежуточное время между двумя жизнями, лишь временным состоянием, я
отвечаю утвердительно и говорю: один ли год или миллион лет продолжается этот
антракт между двумя действиями иллюзии жизни, загробное состояние может безо
всякого нарушения правил оказаться совершенно тем состоянием, в каком находится
человек во время глубокого обморока.
Спрашивающий. Но если вы сказали сейчас, что фундаментальные законы
посмертного состояния не допускают исключений, как же это может быть?
Теософ. Я и не говорила, что исключение возможно. Но духовный закон
продолжения приложим только к тем вещам, которые действительно существуют. Для
того, кто прочитал и понял Мундака Упанишаду и Ведантасару, всё это станет ясно.
Я скажу больше: чтобы приобрести ясное понимание того, почему материалист может
и не сохранить самосознание после смерти, достаточно понять, что мы
подразумеваем под буддхи и двойственностью манаса. Ведь манас, в низшем своём
аспекте, является местопребыванием земного ума, а потому может предоставить лишь
то восприятие Вселенной, которое основывается на свидетельстве этого ума, а
духовного видения он дать не может. В нашей восточной школе говорят, что между
буддхи и манасом (Я), или Ишварой и праджней* на самом деле не больше разницы, чем между лесом и его деревьями, озером и его водами, как учит Мундака.
Одно или даже сотня засохших от потери жизненного сока или вырванных с корнями
деревьев не могут помешать лесу оставаться тем же лесом.
Спрашивающий. Так... но ведь буддхи представляет в этом сравнении лес,
а манас-тайджаси — деревья. И если буддхи бессмертно, то как же, будучи тем же,
что и буддхи, может манас-тайджаси,** полностью потерять сознание до своего
нового воплощения? Это-то и затрудняет меня.
__________
* Ишвара — это совокупное сознание проявленного
божества, Брамы, то есть коллективное сознание сонма дхьян-чоханов (смотри
"Тайную доктрину"); а праджня — их индивидуальная мудрость.
** Тайджаси
значит "светозарная" — вследствие связи её с буддхи; то есть манас, человеческая
душа, озарённая сиянием божественной души, и есть манас-тайджаси. Потому он
может быть описан, как светозарный разум, человеческий ум, озарённый
светом духа; а буддхи-манас — это божественное откровение плюс человеческий
разум и самосознание.
Теософ. Напрасно, поскольку вы смешиваете абстрактное представление
целого с его случайными видоизменениями. Помните, что если о буддхи-манасе можно
сказать, что он безусловно бессмертен, то о низшем манасе, и ещё в меньшей
степени о тайджаси (который лишь — свойство) такого сказать нельзя. Ни то, ни
другое, не может существовать отдельно от буддхи, божественной души, поскольку
первый (манас) в своем низшем аспекте есть качественная принадлежность земной
личности, а второй (тайджаси) — то же, что и первое, только с отражением в себе
буддхи. В свою очередь, буддхи оставалось бы только безличным духом без этого в
себе элемента, заимствованного им от от человеческой души, и который
обусловливает и делает из него нечто как бы отдельное от мировой души на
всё время цикла человеческих воплощений. Вернее было бы сказать, что буддхи-манас не может ни умереть, ни утратить своё составное самосознание
в Вечности или воспоминание о своих предыдущих воплощениях, в которых оба — то
есть духовная и человеческая души, были тесно связаны друг с другом. Однако, это
не так в случае материалиста, чья человеческая душа не только ничего не получает
от божественной души, но даже отказывается признавать её существование. Но
применять эту аксиому к атрибутам и качествам характерным чертам человеческой
души — это всё равно, что настаивать, что так как ваша божественная душа
бессмертна, то значит румянец на ваших щеках тоже должен быть бессмертен; хотя
он, как и тайджаси — просто преходящее явление.
Спрашивающий. Правильно ли я понял ваши слова, что мы не должны
смешивать в наших умах сущность с явлением, причину со следствием?
Теософ. Я говорю так и повторяю, что, будучи ограничена манасом или
человеческой душой, светозарность самой тайджаси делается вопросом времени;
потому что бессмертие и сознание после смерти для земной личности человека
становятся просто обусловленными атрибутами, так как всецело зависят от условий
и верований, создаваемых самой человеческой душой ещё при жизни её тела. Карма
действует непрерывно, и мы пожинаем в мире загробном плоды лишь того, что
сами посеяли в этой жизни.
Спрашивающий. Но если мое Я может очутиться после разрушения моего
тела в состоянии полной бессознательности, то какое же может быть для
меня в этом наказание за грехи моей жизни?
Теософ. Наша философия учит, что кармическое наказание постигает Я
только в будущем воплощении, а непосредственно за гробом нас ожидают только
награды за понесённые и незаслуженные страдания в земной жизни.* Таким
образом, всё посмертное наказание, даже для материалиста, состоит в
отсутствии награды, в полной потере сознания своего счастья и покоя. Карма —
порождение земного Я, плод деятельности того древа, которое является видимой для
всех предметной личностью, равно как и плод всех помышлений и даже намерений духовного я; но она также и нежная мать, которая залечивает
нанесенные ею в прошедшей жизни раны, прежде чем станет снова бичевать это Я,
нанося ему новые. Можно сказать, что нет в жизни человека душевного или
физического страдания, которое не было бы плодом и прямым последствием некоего
греха в его предыдущем существовании; с другой стороны, поскольку человек не
сохраняет о том ни малейшего воспоминания в настоящей жизни, и потому чувствует
себя не заслуживающим такой кары и поэтому страдающим безвинно, вследствие уже
одного этого он достоин утешения и полного отдыха и покоя в жизни загробной. Для
нашего духовного Я смерть является всегда избавительницей и другом. Для
материалиста, который, несмотря на свой материализм, не был плохим человеком,
промежуток между двумя жизнями будет подобен крепкому и безмятежному сну
младенца — либо совсем без сновидений, либо наполненному картинами, для которых
у него не будет чёткого восприятия; в то время, как для обычного смертного это
будет сон, полный реального блаженства и видений, столь же яркий, как и сама
жизнь.
__________
* Некоторые теософы возражали против этой фразы,
но это — слова Учителя, и значение, придаваемое слову "незаслуженные", таково,
как оно дается выше. В "Теософическом памфлете №6" фраза, впоследствии
подвергнутая критике в "Люцифере", применялась, чтобы выразить ту же самую идею.
Однако, она была неудобной по своей форме и открытой для прямой критики; но по
существу идея была в том, что люди часто страдают от последствий действий,
совершенных другими людьми, и за эти страдания они конечно заслуживают
компенсации.
Спрашивающий. Значит, личностный человек должен всегда слепо
претерпевать кармические наказания, навлеченные его Я?
Теософ. Не совсем так. В торжественный момент смерти, даже внезапной,
каждый человек видит всю свою прошедшую жизнь, предстающую перед ним в
определённом порядке и в мельчайших подробностях. На один краткий миг личностное становится едино с индивидуальным и всеведущим Я. Но
этого мгновения достаточно, чтобы показать человеку всю цепь причин, которые
были задействованы во время его жизни. Теперь он видит и воспринимает себя
таким, каков он есть, без прикрас лести и самообмана. Он читает свою жизнь,
оставаясь как бы зрителем, наблюдающим с высоты покидаемую им арену; он
чувствует и знает справедливость всего перенесённого им страдания.*
__________
* Таким образом, иллюзорное счастье дэвачана
оказывается уместным возмещением страданий, которые были так сильны именно
потому, что человек по своему неведению считал, что претерпевает их незаслуженно
— прим. пер.
Спрашивающий. Это происходит со каждым?
Теософ. Без всякого исключения. Святые и праведные люди, как нас учат,
видят не только свою прошедшую жизнь, но даже некоторые предшествовавшие жизни,
в которых были заложены причины, сделавшие их теми, кем они были, в той жизни,
которую покидают сейчас. Они познают закон кармы во всём его величии и
справедливости.
Спрашивающий. А перед новым рождением бывает что-нибудь,
соответствующее этому?
Теософ. Да. Так же, как человек в момент смерти бросает
ретроспективный взгляд на проведённую им жизнь, так и в момент своего нового
рождения на земле Я, пробуждающееся от состояния дэвачана, получает видение
перспективы ожидающей его жизни и осознаёт все причины, что к ней привели. Оно
осознаёт их и видит свою будущность, потому что именно между дэвачаном и новым
рождением оно вновь обретает полное манасическое сознание и на короткое
время опять становится богом, которым было, перед тем как в соответствии с
кармическим законом впервые снизошло в материю и воплотилось в первом человеке
из плоти. "Золотая нить" видит все свои "жемчужины", не упуская ни одной из них.
Раньше Дальше
|